Мой голос был тихим и мирным. Лицо непроницаемо.
- Прощай, Белла.
А в душе полыхал пожар. Я изо всех сил старался сохранить маску безразличия, а она лишь трещала по швам.
- Подожди, - Белла вскинула руку ко мне, а ее колени дрожали.
Я ненавидел выражение боли на любимом лице, ненавидел себя каждой клеточкой своего окаменелого тела за эту боль. Если бы мое сердце могло биться, оно бы непременно остановилось, рассыпаясь в песок. Но оно не билось.
Я эгоист. И я изо всех сил старался не вести себя так сейчас, ведь все это я делаю ради нее. Ее память лишь решето. Да, боли не избежать. Но вскоре она не вспомнит даже, как меня зовут.
Я надеялся на это.
Во мне боролись две сущности. Одна, пусть и крича от боли, изо всех сил верила, что поступает правильно. У Беллы будет своя жизнь, долгая и счастливая. Пора прекратить желать то, что тебе не принадлежит, Эдвард. Но другая, сухо рыдая, наблюдала на этим страдающим лицом. Она не желала поверить, что Белла так быстро сдалась, будто забыла, сколько десяткой, сотен раз я говорил ей, что люблю. И эта часть моего сознания не была мне сейчас помощником.
Хотелось притянуть застывшую девушку к себе, поцеловать, сказать, что все это шутка. Просить прощения за глупость.
Перед глазами всплыла картина трехдневной давности: выражение решительности в черных глазах Джаспера, сладкий запах крови.
Нет, решение принято.
Белла, не отрываясь, смотрела на меня, в ее глазах плескалось отчаяние. Я, чувствуя себя самой последней сволочью на Земле, обхватил («осторожно ли?» – мелькнула вдалеке мысль) ее запястья руками и опустил по бокам.
Сделать или не сделать? В последний раз? Эгоистичная сторона победила в этом бою, хотя я знал, что позже буду жалеть и об этом.
Я наклонился и прижался гранитными губами к пылающему лбу Беллы. Вдохнул в последний раз ее запах, который стал привычным сигналом к жажде и боли в горле.
- Береги себя, - это было то, чего я больше всего желал с тех пор, как встретил ее.
«Уйти, – стучал в мыслях приказ, - найти в себе силы уйти».
Понадобилась лишь доля секунды, и ветер вновь дул мне в лицо.
Я мчался во всю прыть, борясь с желанием вернуться.

Ночь наступила быстро. Я уже давно пересек территориальную границу США, но останавливаться не собирался. К семье я не вернусь, это я решил точно.
Ветер дул в лицо, мимо приносились деревья, но теперь это не вызывало чувство эйфории, как прежде. Какая теперь может быть эйфория?
Бежать, скрыться так далеко, чтобы не было соблазна вернуться.
Я не думал, что это будет так тяжело. Прежде я считал, что самой трудное будет сказать «прощай». Но я ошибался, самое ужасное наступило сейчас.
Мысли не желали оставлять. Голова обычного человека разорвалась бы, но ведь я не был человеком.
Теперь я не был человеком еще и в другом смысле. Ведь ни один человек никогда бы не поступил так с тем, кого любит. Всепоглощающее чувство вины разливалось в моем теле. Я помнил отчаявшиеся глаза Беллы и точно знал, что никогда их не забуду. Я оставил ее истекать кровью. Такие раны не зарастают за один день. Я ненавидел себя за это.
Мое существование давно разделилось на два периода: до Беллы и с ней. До – оно все было глупо; не было смысла жить, но я жил, ожидая ее, свою единственную. С ней – это стали самые лучшие полгода в моей жизни, я впервые был по-настоящему счастлив.
Но теперь образовалось еще одно деление, которое будет преследовать меня до конца моего срока. После Беллы.
Ради чего теперь жить?
Я уже знал ответ: жить, зная, что живет она. Искренне надеясь, что она найдет свое счастье. Таков мой срок, и когда он истечет, я тоже найду способ покинуть этот мир. Ведь пропадет всякий смысл.
Я бесцельно бежал. Луны не было, звезды не светили. Новолуние. Теперь таково и будет мое существование, сегодня мой свет для меня погас.
В кармане брюк зазвонил телефон. Элис? Или Карлайл? Может, Эсми? Неважно, что они скажут (доля стыда прибавилась к моему грузу от этой мысли), я уже принял решение. И Элис видела его, наверное, поэтому телефон так быстро замолк.
Я безуспешно пытался отвести свои мысли от этой удушающей боли. Куда я теперь? Когда-нибудь, но мне придется остановиться.
Я это и сделал - замер посреди леса, перевода дыхание. Оно сбилось не от бега, в груди вдруг стало абсолютно пусто. Будто навсегда замерзшее сердце и вовсе вырвали оттуда.
Мои мысли блуждали всюду, вспоминая каждое мгновение, проведенное с Беллой. Это имя причиняло почти физическую боль.
Сколько прошло времени с тех пор, как я остановился? Наверное, несколько часов.
Но они мне помогли. Среди миллионов мыслей я нашел одну, которая подарила мне слабую цель.
Виктория.
Я вновь бежал, навстречу этой цели. А боль в груди все не утихала.

***
В эти медленно перетекающие мгновения я жалел, что не могу уснуть.
Солнце вставало над Рио-де-Жанейро, а значит я заперт в своем гостиничном номере минимум на ближайшие десять часов. Даже в марте в Рио тепло и солнечно, день долог.
Часы на стене отсчитывали секунды, я старался сконцентрироваться на этом ритмичном звуке, считая удары, чтобы пережить очередной день. Бессмысленно, перед глазами все равно стояло лицо… Ее. Я не мог заставить себя произнести ее имя даже в мыслях.
Лежа неподвижно, я старался отключить сознание и не думать. Бесполезно.
Как же я мечтал уснуть, чтобы хоть несколько часов ничего не понимать, не осознавать. Я завидовал людям во многом, сейчас мое желание было таковым. Хотя смысл? Если бы я мог спать, мне бы снилась лишь она.
Время медленно текло. Неужели сейчас только одиннадцать? Мне показалось, что уже наступил вечер.
Так медленно время текло почти всегда. Лишь иногда, когда я был на охоте, забывая о разуме, поддавался инстинктам, оно, казалось, чуть-чуть прибавляло шаг. Но перед глазами все равно был ее образ, я слышал ее голос.
Глупо. Я изо всех сил старался не поддаваться желанию, но с каждым днем оно все крепко. Мне приходилось себя постоянно одергивать.
Я хотел съездить в Форкс. Я хотел проведать ее, просто взглянуть. Я не стал бы показываться, просто я очень хотел узнать, как она поживает. Счастлива ли? Если да, я бы оставил ее в покое. Я надеялся, что мне хватит сил оставить ее вновь.
Виктория была все еще на свободе. Ее следы привели меня в Бразилию, это и удерживало пока меня на месте. Я должен был ее поймать, пока она находится так далеко от… Беллы.
Имя принесло с собой волну боли во всем теле.
Все равно стоит съездить в Форкс. Убедиться, что с… Беллой все в порядке. Да, надо съездить.
Мобильный телефон зазвонил знакомой мелодией, вибрируя на тумбочке. Я не хотел обращать внимание на его трель, но абонент все не унимался.
- Что? – спустя пару минут без предисловий потребовал я ответа.
- Ты изменил решение, - ясный голос Элис не улучшил моего угрюмого настроения. Не знаю даже, зачем я поднял трубку? Раньше я с легкостью игнорировал любые звонки.
- И? – я не хотел с ней разговаривать.
- Просто я решила пожелать тебе удачи. Она тебе понадобится.
Я хмыкнул в трубку:
- Элис, у меня нет желания с тобой говорить. И я никуда не еду.
- Пока нет, - казалось, еще секунда, и она засмеется. – Но недолго ты будешь еще себя изводить.
Я бросил трубку.

Девушка с задорным ежиком на голове и легкой улыбкой на губах закрыла телефон.
- И ее тоже, - Элис вдруг взгрустнула.
В соседней гостиной собралась вся семья Денали, Эсми и Эммет. Роуз и Карлайл были на охоте, ведь близлежащие леса изобиловали вкусной дичью.
- Как обстоят дела? – поинтересовался рядом сидящий с Элис юноша-блондин.
- Не знаю, Джаспер. Пока все туманно. Но он больше не сможет держаться в стороне.
Хейл обнял свою любимую.
- Не нравится мне все это, - промолвила Элис, устраиваясь в его объятиях. – Что-то не так с моими видениями. Все… слишком неясно.