 Дорогие друзья. Давайте сегодня вспомним замечательное интервью Кристен, Билла и Роба. И конечно подробности нашего любимого Рассвета.
Внимание! Спойлеры! Новые кадры смотрим здесь.
«Аааааах! Это тааааак странно», - хнычет Кристен Стюарт. На дворе солнечный четверг в Сан Диего, и 21-летняя актриса, поджав ноги, уютно устроилась на диванчике рядом со своим Сумеречным коллегой (и неподтвержденным, но очевидным бойфрендом), 25-летним Робертом Паттинсоном. Актеры вместе с Биллом Кондоном («Девушки мечты») – режиссером двух последних частей саги, фильмов «Рассвет» (в кинотеатрах с 18.11.2011г. и в ноябре 2012 г.) – отдыхают, попивая кофе, в уютном номере после утреннего сумасшествия на фестивале Коми-Кон. Ну, или, по крайней мере, отдыхали, пока Entertainment Weekly не начали зачитывать вслух отрывки из «Рассвета» Стефани Майер, бестселлера 2008 года, на котором и основывается фильм. «Просто это так странно. Я до сих пор не могу к этому привыкнуть», - говорит Стюарт, слыша, казалось бы, в тысячный раз те же самые строки, и думая о том, что съемки обоих фильмов уже завершены.
Если вы хотите поговорить об удивительном, то вспомните, что же должно случиться в следующем фильме: долгожданная свадьба Беллы и Эдварда и (еще более долгожданный) страстный медовый месяц; полувампирский ребенок под сердцем у Беллы, который растет не по дням, а по часам, и ставит ее жизнь в опасность; таинственные отношения Джейкоба с еще не родившимся ребенком; и абсолютно страшные и ужасающие кровавые роды, в итоге приводящие к смерти Беллы (ну, вроде того). Поэтому мы попросили Кондона, Стюарт и Паттинсона послушать строки, с которых все началось, и поделиться с нами своими мыслями и чувствами – неважно, насколько странными они могут быть.
Свадьба. «На долю секунды я была отвлечена обилием белых цветов и гирлянд, свисающих отовсюду и перетянутых огромным количеством тонких белых лент. Но я оторвала свой взгляд от этого и начала искать его в толпе, покраснев еще больше, когда осознала, что все лица гостей обращены ко мне. Наконец, я его нашла, он стоял прямо у алтаря, украшенного еще большим количеством лент и цветов». Билл Кондон: У Кристен был этот список. [Поворачиваясь к Кристен] Я не знаю, выделяла ли ты или подчеркивала что-либо в сценарии, но выглядело это так: «Этих сцен я боюсь больше всего». Кристен Стюарт: Я их не выделяла, я просто знала. Кондон: Я об этом не задумывался, потому что у меня был свой список страшных сцен – например, как правильно снять сцену в комнате, где находятся 27 разношерстных вампиров? – но свадьба в их число не входила. Но потом я понял. Все дело в ответственности за возможность выразить все те чувства, которые переполняют Беллу. Стюарт: Эту часть в книге я читала тысячу раз. Придя на съемочную площадку и увидев всех и вся, меня переполнили эмоции. Роберт Паттинсон: Ага, впервые там появившись, ты была так мила. Стюарт: Так, цыц! Паттинсон: Сначала снимали сцены со мной. Я смотрел на тебя, а ты выглядела так, словно не хотела, чтобы кто-то увидел твое лицо. Это было забавно, она будто находилась во власти эмоций. Я захотел уйти из-под алтаря и броситься ей навстречу, чтобы сказать: «Хватит позориться!» [Смеется]. Стюарт: Мне хотелось бежать к алтарю. Я буквально тащила за собой Билли [Берка, он играет ее отца]. Теперь я в особенности хочу увидеть свадебные сцены. Они такие неуловимые и эмоциональные – я тогда была просто сумасшедшей. Медовый месяц.
«Что со мной случилось? Я не могла понять, что это такое мягкое и пушистое, словно снег, прилипло к моей коже. Я тряхнула головой, и что-то белое посыпалась из моих волос. Я взяла мягкую и белую пушинку в руку. «Почему я покрыта перьями?» Кондон: То, что вы сейчас прочитали – это следствие их поцелуя в воде. Вообще-то между этими сценами ничего не должно быть. Но вы решили снять настоящую сексуальную сцену? Кондон: О, да. Стюарт: Только представьте, если бы мы не сняли? О, мой Бог, ни за что. Мы просто обязаны были это сделать. А перья, в свою очередь, были очень важным элементом, поскольку Эдвард в порыве страсти рвет подушки. Паттинсон: Я так хотел, чтобы мне дали эти строчки! [Голосом Эдварда с американским акцентом] «Я искусал подушки. Все. До. Единой». А затем он должен был зарыдать. Кстати, этого он и должен был стыдиться. Такие замечательные подушки! Это же египетский хлопок. [Смеется]. «Я сломал кровать!» Белла выбирает жизнь. «Эдвард только что назвал маленького драчуна внутри меня вещью. Он сказал, Карлайл вытащит его из меня. «Нет», - прошептала я. Я была неправа раньше. Он вовсе не волнуется о ребенке. Он хочет причинить ему боль». Паттинсон: Это демонстрирует негативную сторону характера Эдварда. Он поступает немного бездумно, позволяя своему страху перерасти в злость. Играть это было очень интересно. Кондон: И это тоже один из сильнейших моментов в фильме. Оба персонажа вдруг начинают действовать так, как никогда до этого.
Паттинсон: Они шокируют друг друга. В этой почти вечной саге ничто не могло помешать бессмертной любви, как вдруг… Стюарт: Только одна вещь смогла. Было очень весело это играть. Белле всегда нравился он сам, нравилось то, что он говорил, и она всегда считала его действия правильными. Но в этом их мнения кардинально расходятся. Она больше не следует за ним безмолвно и бездумно. Она всегда была немного непокорной. Мне это нравится. И затем фильм становится мрачнее, верно? Кондон: Абсолютно. Это отчаянно необходимо. Потому что у вас есть свадьба, есть медовый месяц, и там все гладко. Конфликта нет. Но внезапно случается кое-что, и Роб говорит: «Вытащим это из тебя». Всего одна строчка – и меняется все настроение. Меняется прямо в этот момент. Джейкоб наблюдает, как Белла пьет кровь. «Белла прихватила соломинку губами, зажмурилась и сморщила нос. Я слышал, как кровь булькает и плещется внутри стакана. Белла потягивала ее в течение секунды, затем тихонько застонала, не открывая глаз». В эти моменты Белла хочет проводить время с Джейкобом, потому что, как мы потом узнаем, ее ребенок уже к нему тянулся. Кондон: Вы словно смотрите фильм, где злодей настигает, а у тебя нет возможности выбраться. Как же ей выбраться из этого [любовного] треугольника. Кажется, нет выхода, и в любом случае Джейкоб останется проигравшим. И тут приходит эта идея. Конечно, это странно, но и очень умно в то же время. Он всегда любил этого ребенка, а ребенок всегда любил его. Стюарт: Я даже покрылась гусиной кожей. Паттинсон: Должен признать, это устрашающе. [Смеется]. Стюарт: Именно поэтому мне и нравилось играть эти сцены. Я ощущала привкус ужаса. Например, когда входит Джейкоб, садится на диван и такой: «Не смотри на меня так». Она ничего не может сделать. Паттинсон: О! Я даже и не думал об этом в таком ключе [что Белла хочет проводить время с Джейкобом из-за ребенка внутри нее]. Я был такой: «Что это за хрень? Это же безумие. Мне стоило бы порвать с тобой еще несколько лет назад». Стюарт: Чувак, ты что, не помнишь, как слушал наши с ним ругательства [впоследствии]? Джейкоб говорит: «Ты что, не хотела, чтобы я ошивался возле тебя все время?» А я: «Хотела». Он тогда спрашивает: «А сейчас что, эти чувства не прошли?» И я такая: «Прошли бесследно». Паттинсон: Ооооо, да! Стюарт: [Показывает на Паттинсона] Он врет. Он все это знает, просто только что вдруг забыл! Паттинсон: Цыц! [Смеется] Дело в том, что Эдвард часто себя ведет как трус. Я имею в виду, во всех частях. Стюарт: [Смеется] Ты можешь брать с него пример. Паттинсон: Я сижу рядом с тобой и думаю печально: «Моя жена умирает. Я полностью прое..л свою и ее жизни». А потом приходит Джейкоб и говорит: «Эй, детка, не смотри на меня так», а я все сижу там и печалюсь, держа тазик, в который рвет Беллу. Стюарт: [Смеется] Все было именно так, как он и говорит. Паттинсон: Но все ведь должно было бы быть наоборот. Я должен был окунуть его в этот тазик. Стюарт: Исходя из того, что я видела, могу сказать, что химия Беллы и Джейкоба в этом фильме сильнее, чем в предыдущих. Паттинсон: [С притворным ужасом косится на Стюарт] Это ужасно. Кондон: Последнее, что мы сняли, это была сцена танца Джейкоба с Беллой. Последний кадр – тот, где Джейкоб уходит. Я крикнул: «Снято!» Кристен тогда завизжала и, подняв платье, побежала за ним в лес, вопя: «Вернись! Не бросай меня!» Паттинсон: Это была одна из самых забавных сцен, так же, как и та, где Эдвард ведет Беллу потанцевать с Джейкобом. Эдвард, однако, невероятно странный персонаж, даже больше, чем я думаю. Это была одна из тех вещей, которые я не знал, как играть. Кондон: Но ты сыграл отлично! Стюарт: [Паттинсону] У тебя же была мотивация! Ты был как: «Мне нужно это сыграть так, так и так». Ты же Эдвард. Паттинсон: Да, я же не хотел, чтобы он выглядел идиотом. Но есть определенные вещи… как, например, Джейкоб, хватающий ее за руку и не отпускающий. И все это на нашей свадьбе, даже не дав мне с ней толком потанцевать! Случись это в реальной жизни, нормальный мужик бы сорвался и так надрал этому выскочке задницу, что тот вряд ли бы вернулся. Стюарт: Если бы такое случилось в этой истории, то это было бы неправильно. Паттинсон: Эдвард намного более предусмотрительный, чем любой другой человек. И это очень героически. Он также знает, что обратит ее в вампира, поэтому ведет себя вроде: «Через пару недель, чувак, ты отвалишься сам! Можешь пытаться взять свое сколько угодно!» Конец/Начало. «Еще один, неожиданно ужасный звук донесся до меня. Звук металла, разрываемого на клочки. Звук вернул меня в драку, которая произошла много месяцев назад, я снова слышал рвущийся звук разрываемых новообращенных. Я осмотрелся, чтобы увидеть лицо Эдварда, надавливающего на выпуклость. Зубы вампира – самый лучший способ, чтобы разрезать кожу другого вампира». Паттинсон: Да, мы это сделали. Стюарт: [Кондону] А звуковое сопровождение будет? Кондон: Да. Стюарт: Очень хочу послушать. Паттинсон: В тот день у нас со Стефани [Майер] был забавный разговор. Я пытался понять механику действий и спросил: «А что я, собственно, жую?» Стюарт: О, да, у нас был целый разговор об этом. Было ли это рождение тем, что вам не терпелось снять? Кондон: Да, вообще-то, было. Это настоящий хоррор. Разве те ночи не были удивительными? Все было настолько реальным. Мы все вроде как прошли курсы повышения квалификации. Стюарт: Было впечатление, что мы снимаем просто сумасшедший фильм. Паттинсон: Особенно потому, что это должно было закончиться самой нелепой сценой. Помню, что, начав съемку, думал: «Ох, ребята, это будет нечто!»
Перевод выполнен •Тортик• специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
Ностальгия. ЭКСКЛЮЗИВ! Новое интервью Кристен Стюарт, Роберта Паттинсона и Билла Кондона для Entertainment Weekly
|
...что видеоролик к Вашему фанфику может появиться на главной странице сайта? 
...что на сайте есть восемь тем оформления на любой вкус?
0
Спасибо за ностальгию!
