Келлан, чем привлекла тебя роль Посейдона?
Латс: Эта роль моя мечта. Я люблю своего героя. И я рад, что Тарсем сделал своих богов молодыми, чтобы актёры сами могли быть такими, какими они и есть в двадцать-тридцать лет. Мы же все ещё молоды. Будучи богом, ты должен пребывать на пике своего физического здоровья. Мой герой Посейдон владеет трезубцем, и с ним действительно круто сражаться, особенно в сценах битв. Я играю брата Зевса, между нами существует настоящая братская любовь. Я, наверное, такой дядюшка-весельчак, в то время как Зевс принимает все свои важные решения, и времени на веселье у него нет. Моя стихия - море.
Как выглядит твой трезубец? Он имеет классическую форму?
Латс: Всё, что делает Тарсем, – уникально и единтсвенное в своём роде. Мой первый трезубец был слишком тяжелым, и когда я пытался им сражаться, у меня была куча синяков. Но мы нашли один способ. И мой трезубец действительно уникален.
У тебя были специальные тренировки с использованием трезубца?
Латс: Да, у нас были тренировки с реквизитом, это было весело. Вообще мы очень много занимались. Мне нравятся блокбастеры, и я раньше много занимался различными единоборствами, но никогда ещё не тренировался с реквизитом. У нас были действительно классные тренеры.
Люк, у тебя тоже были подобные тренировки?
Эванс: Я тренировался с цепями, хлыстом и молотом. С хлыстом было классно. Но очень и очень громко.
Келлан: Ты разбираешься в этом, правда?
Эванс: Да, у меня дома куча таких.
Кого ты наказываешь хлыстом в фильме?
Эванс: Моего сына Ареса. Он слишком долго не слушался меня, и поэтому пришлось его убить. Он умер и окаменел.
Как тебе понравилось работать с Тарсемом и воплощать его идею в жизнь?
Эванс: Этот парень нескончаемый источник энергии, и он никогда не работает ниже планки в сто процентов. Выходя с ним на съёмочную площадку, ты или подстраиваешься под это или уходишь, даёшь себе втык и приходишь снова, чтобы работать так, как работает он. Иначе ты чувствуешь, что обманешь его – с такой страстью он отдаётся своей работе. Он создал такой прекрасный мир, который нам предстояло своей игрой вынести на экран, что хотелось не разрушить его, донося до зрителей. Работа с ним – настоящий вынос мозга, но он, правда, милый парень. Мы проводили вместе время свободное от съёмок, ходили в парк и танцевали под барабаны, это было здорово.
На
сколько трудно было играть богов и в то же время оставаться узнаваемыми?
Латс: Играя, ты не видишь в них только богов. Ты как бы создаешь слой за слоем. Допустим, если говорить о моём герое, я брат, но я также и дядя. И мне нравилась именно роль дяди. У меня самого есть такой смешной дядька, к которому я могу подойти с теми проблемами, о которых не хочу разговаривать с мамой. Но с ним можно и подурачиться. Он просто твой товарищ. Он был примером для меня, когда я играл эту роль. Богом ты становишься только благодаря костюмам, оружию и тому, что ты делаешь по сценарию.
Эванс: Я думаю, боги очень быстро наскучили бы, если видеть в них только богов. В фильмах мы часто видим их сидящими на тронах с длинными бородами. Они ничего не делают, только вечно рассуждают о чём-то. Он смотрят на людей и на происходяшее на земле и говорят: «О, сейчас пошлём кого-нибудь, чтобы разобраться с этим. Но сами не будем вмешиваться». Тарсем создавал своих богов образцами физической силы, способных идти и сражаться. Такими, которые могли бы спускаться со своего Олимпа, быть похожими на людей и делать всё, что делают обычные люди. Именно это и делает их интересными - тот факт, что им присущи обычные человеческие черты.
Келлан, какие ещё трюки есть в этом фильме кроме тех, в которых те был задействован? Латс: В этом фильмы мы играем богов, поэтому мы двигаемся очень быстро. Мне очень понравилось играть вампира в своё время, но здесь мы двигались ещё быстрее.
Эванс: Тебе приходилось двигаться быстро, да?
Латс: Да. Но не так, как боги делают это. Мы бессмертные, поэтому и двигались в такой манере. Тут на экране я впервые увидел то, для чего мы так долго тренировались. Мы снимали эти сцены сначала с актёрами, потом без актёров, потом со статистами, которые сражались с нами, и было круто увидеть эти сьёмки, наложенные друг на друга. И вся эта хореография с реквизитом, которую мы репитировали - просто невероятно видеть это сейчас в готовом виде именно в той атмосфере, которую создал Тарсем.
То, что вы увидели, похоже на то, что вы себе представляли?
Латс: Это в разы лучше того, что я себе представлял. Я не мог вообразить себе ничего такого, что в итоге создал Тарсем. Это получилось действительно захватывающе.
Как повлияло на вашу работу использование 3D ? Была ли какая-то разница в подготовке к съёмкам?
Эванс: Большая часть материала была уже готова для показа в 3D. И всё снималось так, что потом материал можно было изменить для этого формата. То есть фильм не снимался в формате 3D.
Требовал ли режиссёр от вас чего-то особенного в этой связи?
Эванс: В случае со мной - да. Я даже не знал, что эта сцена будет включена в готовый вариант. Я просто взмахиваю плащом и превращаюсь из старика – которого играл Джон Херт – в самого себя. На эту сцену мы потратили целый день. Такое происходит, когда хочешь достичь специальных эффектов в формате 3D. Это занимает больше времени.
Ты сам поклонник таких фильмов? Смотришь их в кинотеатрах?
Эванс: Мне в общем-то всё равно. Я не откажусь посмотреть фильм только из-за того, что он сделан не в 3D. Честно говоря, я никогда не видел «Битву титанов» в 3D, а только в обычном формате. Главное для меня – это история, сам фильм и, конечно, режиссёр. Будет он сделан в 3D - прекрасно, нет – без проблем.
Ты готов ещё сняться в фильмах, где герои носят сандалии и бьются на мечах?
Эванс: Да, я как раз начинаю сьёмки в такой большой картине «Хоббит». Не думаю, правда, что там будут сандали.
Ты ещё не начал сьёмки?
Эванс: Нет, я улетаю на сьёмки на следующей неделе. Я буду занят в них весь следующий год.
Вроде бы Питер Джексон ещё ведёт набор актёров.
Эванс: Нет. Он уже завершён. Я, Берри Хамфрис, Иванджелин Лили и Бенедикт Камбербэтч были последними принятыми в состав.
Наверняка волнующе участвовать в проекте такого масштаба?
Эванс: Да, это что-то совершенно громадное. Это волнует не так, чтобы пугать, просто это действительно большая штука. Хочу я того ли нет – я стану частью киноистории. Это грандиозное кино, и я буду рабоатать с одним из лучших режиссёров нашего времени. Он самый уважаемый режиссёр в мире. Он снимает один за другим свои фильмы, и сьёмки каждого длятся не больше двух лет. Это огромный проект, и я буду частью его. Я действительно взволнован и жду не дождусь начала. Я как раз закончил эту работу и теперь могу полностью сокнцентрироваться на следующей.
Келлан, какой совет ты бы дал Люку насчёт работы в такой франшизе?
Латс: Что это такое? «Кошмар на улице вязов»? Я не знаю, что ему предстоит. «Сумерки» мы снимали три месяца. Последний фильм – семь месяцев, там было немного потруднее, но целый год? Колеся по всему миру? Можно будет переговариваться по скайпу. Пусть созвонится со мной, это будет весело.
Перевод выполнен Dasha88 специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
Люк Эванс и Келлан Латс делятся впечатлениями о «Бессмертных», «Хоббите» и «Сумеречной Саге»