Глава получилась настолько многогранной, неоднозначной и на разных уровнях чувствительной, что я уже третий час не могу отойти от событий описываемых в ней. (Кто-нибудь что-нибудь понял в моих мыслях?)

Во-первых, Сэт. (Сэт или Сет? Я запуталась маленько...) Я ни в коем случае не хочу его оправдывать, но понимания он, в любом случае, заслуживает. Ни один мужчина с бухты-барахты не ударит женщину (речь идёт о мужчине в здравом уме и в трезвой памяти). Такие эмоции, как правило, выплёскиваются через физическую силу в том случае, когда мужчина отчаивается как-то иначе донести до женщины смысл того, что он хочет от неё. Это своеобразное бессилие, способ сказать: "Эй, я - мужчина, слушай и уважай меня.", даже не взирая на то, что как таковых прав у него на это никаких и нет. В любых взаимоотношениях есть риск натолкнуться на непонимание, и это, на мой взгляд, очень страшно. Когда один видит в дружбе, общение нечто большее, пусть то привязанность, влюблённость, - это ужасно. Это конец всем отношениям. И вся соль как раз-таки в том, что остыв, Белла поняла это. Она поняла, что Се(э)т будет жалеть о содеянном, она поняла, что ему так же больно, как и ей, она поняла и прочувствовала всё то, что будет потом. А потом, в общем-то, ничего и не будет. Это полный аллес.
Он не виноват, что любит её (хотя, я в принципе сомневаюсь, что это любовь, он скорее всего выдаёт желаемое за действительное). Она не виновата в том, что влюбила в себя его. Но больнее всего становится после признаний. Когда это догадки-догадками - это совершенно иное дело. Се(э)т ещё мог лелеять надежду, Белла могла бы разубеждать себя, думая, что ей показалось...
Я в подобных ситуациях предпочитаю не знать наверняка...

Во-вторых, Билли. Именно такой линии поведения я ждала от этого старого индейца. Я не говорю сейчас о том, как он вышвырнул Се(э)та из дама Беллы, нет. Я говорю о том, как прошёл их разговор с Беллой. Да, ему во многом проще закрыть глаза на происходящее, смириться, убедить себя в том, что это вовсе не его дело и ему нечего туда соваться. В общем-то, это поступок морально взрослого, опытного и мудрого человека, умеющего здраво расставлять приоритеты и оставлять прошлое в прошлом.

В-третьих, Эдвард. Ну тут у меня начался нервный тик. Я (Ирма, бога ради, прости!) устала от его идеальности, он такой правильный, такой совершенный, просто сил нет. Прошу тебя, пусть он хотя бы раз облажается, хоть чуть-чуть. А если это невозможно, то пусть он хотя бы пукнет там, или отрыгнёт...

В-четвёртых, разговор Беллы и Эдварда. Ну это, матьмаяжэнсчина, просто нечто на грани. Это твоя личная фишка, наряду со смокингом и трусиками, паромами и сумочкой. Это настолько мудро, на мой взгляд, и настолько продуманно и аргументированно, что лучше и придумать нельзя, браво!

В-пятых, Эбби и Макс. Вот тут уж... Жестоко, по-детски жестоко. А детская жестокость - это самая жестокая жестокость из возможных жестокостей (простите за тавтологию, и гестапо я в расчёт не беру). Потому что она неосознанная и самая правдивая, она острая и горькая. Дети говорят так, как видят, не считаясь с тем уместно ли это и тактично ли это. И Эбби, пусть и подражая Лиззи, бросившаяся навстречу отцу, стала для Макса, в первую очередь предательницей. Такой же, как и Белла, предательницей. Полагаю, именно с этого момента и начнётся своеобразный раскол, с этого момента и произойдёт то, чего мы все ужасно боимся с сороковой главы... И эта беседа детей по-своему болезненно отразится на всех Калленах, так или иначе.

Ну и в завершение, Ирма, благодарю за новую главу, искренне и честно!! Спасибо за то, что продолжаешь меня восхищать и радовать. И пользуясь случаем, смачно целую тебя в щёки, любимая автор.

Helga Frantsuzova уходит.